Отримуйте інформацію лише з офіційних джерел
Єдиний Контакт-центр судової влади України 044 207-35-46
«Юридическая практика». 2020. 10 червня
Тема внедрения искусственного интеллекта (ИИ) в судебную систему Украины продолжает быть трендовой и горячо обсуждаемой. Недавно мы уже писали, что об этом думают представители юрбиза. Но что об этом думают сами судьи? О том, можно ли использовать ИИ для выявления недобросовестных судей и будет ли возможно рассмотрение споров ИИ, мы спросили Ивана Мищенко, судью Кассационного хозяйственного суда в составе Верховного Суда, который поделился своим экспертным мнением:
― Ознакомившись с основными тезисами Концепции развития искусственного интеллекта в Украине в контексте работы судов, могу прокомментировать следующее. Первый: ИИ необходим для обработки и структурирования правовых позиций. Так, по состоянию на 11.30 2 июня 2020 года в Едином государственном реестре судебных решений находится 87 миллионов судебных документов, из которых около 78 миллионов ― непосредственно судебные решения, которые содержат правовые позиции.
Реестр предполагает возможность поиска по ключевым словам, но если задаться целью проанализировать всю судебную практику по вопросу, например, обжалования собраний акционеров или возмещения убытков, на это уйдет огромное количество времени и усилий. Дальше ― больше.
Ежегодно в Украине рассматриваются около 4 миллионов споров, значительная часть которых ежедневно пополняет реестр судебных решений.
Только Верховный Суд за 2019 год рассмотрел более 90 тысяч дел. Допустим, чтобы вникнуть в правовую позицию по каждому постановлению, адвокату требует 30 минут. В таком случае, чтобы ознакомиться с каждым постановлением Верховного Суда, адвокату потребуется 45 тысяч часов, или 1 875 суток, или 5 лет. Держим в памяти, что адвокатская монополия по факту не работает (несмотря на то что изменения в Конституцию так и не были внесены), и экстраполируем эти результаты на среднестатистического юриста из государственного органа, который в порядке самопредставительства должен отстаивать позицию такого органа в Верховном Суде, хотя бы поверхностно разбираясь в правовых позициях.
Вывод: внедрение ИИ необходимо для поиска и структурирования судебной практики, количество которой уже превышает возможности качественно ее обработать «вручную».
Представьте себе, что в Украине запретили перевозки любых грузов, и теперь все необходимо транспортировать исключительно вручную. Вот примерно такая ситуация с обработкой информации (прежде всего, правовых позиций) в судебной системе. Верховный Суд с момента создания активно сотрудничает с европейскими партнерами («Право-Justice» и др.), и схожий алгоритм уже находится в разработке.
Мы планируем создать портал, который не просто будет подбирать правовые позиции, но и анализировать, насколько они соответствуют конкретному делу, что само по себе будет огромным шагом вперед по внедрению ИИ в Украине.
Непосредственно в Верховном Суде этим направлением занимается Елена Кибенко ― руководитель группы менеджмента и коммуникаций ВС.
Второй тезис: исходя из международного опыта, ИИ помогает судье готовить проект судебного решения. По состоянию на 2020 год ИИ технически не способен разрешать споры так, как это делает человек. Ученые сравнивают уровень развития ИИ с уровнем развития 5-летного ребенка, который, к тому же, лишен возможности воспринимать ситуацию в целом. С другой стороны, несколько лет назад ИИ сумел победить человека в двух играх, в которых раньше люди считались непобедимыми, ― го и покер. ИИ всегда проигрывал профессионалам в го по той причине, что простой перебор комбинаций в этой игре не работает (в отличие от шахмат), поскольку комбинаций слишком много. ИИ научился подстраиваться под стиль игрока-соперника. Что касается покера, то человек всегда чувствовал свое превосходство благодаря особенности этой игры ― блефу. Что ж, блефовать (и разгадывать блеф) компьютеры теперь тоже умеют.
Несмотря на всю продвинутость, эти алгоритмы пока не удается адаптировать к настолько сложной материи, как право.
Право ― не математика, и в зависимости от конструкции спора решения могут быть совершенно разными, поскольку достаточно много оценочных факторов, с одной стороны, и необходимо глубокое понимание сути спора, в котором сталкиваются правовые принципы, ― с другой.
В качестве примера можно указать один из последних громких прецедентов, который рассмотрел сначала Верховный суд США, а затем Великобритании. Спор возник с семейным магазином, специализирующимся на производстве сладостей, в частности ― свадебных тортов. Заказ приняли, но когда владельцы узнали, что торт предназначается для свадьбы гей-пары, они отказались выполнять заказ и вернули задаток. Классическое столкновение права на свободное предпринимательство и права на недискриминацию: как бы его решил ИИ? Учитывал бы он социальный и культурный контекст? Предвидел бы последствия своего решения? Подчеркну, что в таких спорах закон не дает четкого ответа (собственно, это и невозможно в демократической стране).
Когда мы с коллегами из Верховного Суда выступали на международной конференции в ЮАР с докладом на тему подготовки судебных решений в Украине по новому стандарту, который был внедрен после создания ВС, я познакомился с судьей апелляционного округа Бразилии, которая сообщила просто ошеломляющую для украинских судей информацию. Бразилия считается одним из мировых лидеров в использовании ИИ в судах, поскольку генерирует более 20 миллионов споров в год. Это количество без ИИ обработать невозможно в принципе. Наша коллега рассматривает и выносит решения в среднем по 500 делам в месяц, при этом живет нормальной полноценной жизнью. Для сравнения ― я рассмотрел около 700 дел за год и часто проводил на работе выходные и праздники.
Система ИИ анализирует входящие апелляционные жалобы, сопоставляет правовые позиции Верховного суда, Конституционного суда и всех апелляционных судов (в Бразилии достаточно сложная система судопроизводства), предлагая судье проект мотивировки судебного решения.
Судья из этих «блоков», обработанных машиной (это аргументы кассационной жалобы и мотивы вынесения решения судом первой инстанции), составляет решение. Это экономит массу времени и денег как судебной системе, так и потребителям таких услуг.
Именно недостаточное развитие ИИ пока не дает возможности полноценно использовать его для разрешения всех споров, а не только малозначительных. ИИ работает с информацией, которую без его использования человеку пришлось бы изучать неделями.
Рассматривая третий тезис касательно того, что основа для использования ИИ ― электронный суд во всех инстанциях без исключения, становится очевидным, что ИИ работает только с документами, которые есть в каждом конкретном деле, то есть все документы отсканированы и находятся в системе в электронном виде. Решения, которые выносятся судьями разных инстанций, более или менее стандартизированы, что дает возможность ИИ изучать не только тексты судебных решений, но и сами документы, которые подают стороны, по ключевым словам.
Не так давно стало известно, что полноценное введение Единой судебно-информационной телекоммуникационной системы (ЕСИТС) планируется до 2025 года. Я могу интерпретировать эти сроки как «когда-нибудь может быть».
Электронный суд сам по себе решил бы массу технических проблем в судебной системе, но в этом контексте главное ― без него невозможно полноценно внедрить ИИ.
Говоря непосредственно о самой Концепции, следует отметить: тот факт, что эта Концепция есть, уже хорошо само по себе. Однако основные мои претензии сводятся к тому, что Концепция слишком узко понимает роль ИИ в судебной системе. Как в известной шутке про морскую свинку, которая не имеет отношения ни к свиньям, ни к морю. Концепция первым пунктом ставит перед ИИ задачу ― поиск и выявление недобросовестных судей, что в лучшем случае должно быть одной из многих функций, но точно не основной. Это первое. Второе ― как уже было сказано выше, на сегодняшний день машина не умеет выносить решения в конкретных спорах, причем чем сложнее спор, тем ограниченнее ее возможности. Не совсем понятно, какой алгоритм действий будет по выявлению «недобросовестного решения», ведь при отсутствии апелляционного и/или кассационного обжалования такое решение вступило в силу и подлежит исполнению. В общем, вопросов гораздо больше, чем ответов.
При этом внедрение консультативных программ, вынесение судебных решений в так называемой категории незначительных споров ― безусловно позитивные моменты. Но Концепции не хватает конкретики, взаимосвязи с электронным судом, и она, к моему сожалению, больше напоминает набор лозунгов и штампов, чем конкретный план внедрения такого важного инструмента, как ИИ.
_03_03.png)